К сожалению, Озрику снятся сны. Каждую ночь - горящий город. И он как крыса, бежит из страны, сверяясь с часами - успеть бы на поезд. Хотя б через кроличью нору, пролезть, проползти, упасть, затаится, выжить. Дьявол-шляпник пьет жителей города, одного за другим - для него файф-о-клок, кровавое чаепитье. Козырная карта короны, пиковый валет. Что ему ваши жалкие жизни? Здравствуй, Озрик, мой пудинг, мой сладкий десерт. И мертвеет сердце, и стынут мысли. Королевские слуги красят в саду ядерные грибы. С гриба взирает гусеница, щурясь сквозь сигаретный дым. Отказ становиться бабочкой – хватит своих проблем, с одной стороны интегралов, с другой стороны теорем.
Ешь мою плоть, пей кровь мою – призыв на Священных Дарах. И Озрик глотает облатку и запивает страх. И хочется крикнуть – да все вы просто колода карт! И сразу проснуться, и не было ни пламени ни утрат. И вырасти, выдержать, вынести, и чтоб никогда не спать. Плевать на монаршую конницу и всю королевскую рать.
Озрик Макьюв больше не спит. В зеркале – выцветшие глаза. Хватит бежать - корежится, но все же живет лоза. Дождемся вина к осени, нового, сладкий сорт. К черту карты, несите шахматы. Белые, первый ход.
Ешь мою плоть, пей кровь мою – призыв на Священных Дарах. И Озрик глотает облатку и запивает страх. И хочется крикнуть – да все вы просто колода карт! И сразу проснуться, и не было ни пламени ни утрат. И вырасти, выдержать, вынести, и чтоб никогда не спать. Плевать на монаршую конницу и всю королевскую рать.
Озрик Макьюв больше не спит. В зеркале – выцветшие глаза. Хватит бежать - корежится, но все же живет лоза. Дождемся вина к осени, нового, сладкий сорт. К черту карты, несите шахматы. Белые, первый ход.