Неизвестно точно, кто приходит к нему в комнату по ночам. Казалось бы, глаза, запах, прикосновения — все то же, но имя старого друга застывает на губах. Ладонь Ксавьера пробегает по щеке ночного гостя, опускается вдоль шеи – кожа гладкая, горячая. Длинные белые волосы путаются в пальцах.
— Магнето, — выдыхает он вместо имени, когда юность и жар доводят его до экстаза. И это невероятно. Ему вообще-то не свойственен экстаз. Секс, конечно, часть отношений, такая же как совместные шахматы или чашечка кофе с утра. Это все приносит удовольствие. Удовольствие близости с родственной душой. Удовольствие знать о партнере все. Каждую мысль, каждый шрам, каждую родинку. И улыбаться, находя все это на своих местах. И позволять знать то же о себе. В пределах разумного, конечно.
В этот раз родинки на местах, а шрамы нет. Но металлические перекладины кровати удерживают его руки от дальнейших исследований, а вопросов Ксавьер задавать не решается. Он не роется в чужом сознании. Это условие их встреч. Он отдается этому теплу, этой изобретательности молодого Магнето, миру физического, которого он по большей части лишен. Да будет так. Любовь в масках будоражит не меньше, чем полная обнаженность. Он учится получать удовольствие, сохраняя телепатические границы.
— Джозеф, — шепчет ему на ухо юный Магнето, прежде чем уйти. — Зови меня Джозеф.
Но в следующий раз и это имя застывает непроизнесенным, потому что ночной гость снова стар. Жесткие обветренные губы, словно налитые сталью мускулы, легкая щетина на щеках и запах гари, въевшийся в короткие волосы. Металл этого Магнето не сковывает, а ласкает, кружит по комнате в танце. Сознание этого Магнето открыто и дарит привычное наслаждение полной близостью. Но не дает ответов на вопросы.
— Эрик, — напоминает ему Магнето, когда Ксавьер все-таки ошибается в имени.
Магнус, Джозеф, Эрик, Макс — Ксавьер каждый раз старается запомнить.
Он никогда не спрашивает напрямую. Он знает, что и ему есть чем удивить старого друга.
— Кассандра, — признается он все-таки одному из них, проводя пальцем по месту, где у Магнето должно быть сердце. — Зови меня так.
— Магнето, — выдыхает он вместо имени, когда юность и жар доводят его до экстаза. И это невероятно. Ему вообще-то не свойственен экстаз. Секс, конечно, часть отношений, такая же как совместные шахматы или чашечка кофе с утра. Это все приносит удовольствие. Удовольствие близости с родственной душой. Удовольствие знать о партнере все. Каждую мысль, каждый шрам, каждую родинку. И улыбаться, находя все это на своих местах. И позволять знать то же о себе. В пределах разумного, конечно.
В этот раз родинки на местах, а шрамы нет. Но металлические перекладины кровати удерживают его руки от дальнейших исследований, а вопросов Ксавьер задавать не решается. Он не роется в чужом сознании. Это условие их встреч. Он отдается этому теплу, этой изобретательности молодого Магнето, миру физического, которого он по большей части лишен. Да будет так. Любовь в масках будоражит не меньше, чем полная обнаженность. Он учится получать удовольствие, сохраняя телепатические границы.
— Джозеф, — шепчет ему на ухо юный Магнето, прежде чем уйти. — Зови меня Джозеф.
Но в следующий раз и это имя застывает непроизнесенным, потому что ночной гость снова стар. Жесткие обветренные губы, словно налитые сталью мускулы, легкая щетина на щеках и запах гари, въевшийся в короткие волосы. Металл этого Магнето не сковывает, а ласкает, кружит по комнате в танце. Сознание этого Магнето открыто и дарит привычное наслаждение полной близостью. Но не дает ответов на вопросы.
— Эрик, — напоминает ему Магнето, когда Ксавьер все-таки ошибается в имени.
Магнус, Джозеф, Эрик, Макс — Ксавьер каждый раз старается запомнить.
Он никогда не спрашивает напрямую. Он знает, что и ему есть чем удивить старого друга.
— Кассандра, — признается он все-таки одному из них, проводя пальцем по месту, где у Магнето должно быть сердце. — Зови меня так.
Вопрос: ?
| 1. + | 6 | (100%) | |
| Всего: | 6 | ||
-
-
29.09.2016 в 21:06-
-
29.09.2016 в 21:09